Вроде, открывается "второе дыхыние", спасибо МА за возможность благодаря возникшим диалогам взглянуть на многое по иному.
Посылаю версию пятого афоризма и комментария МА. Английская версия в инете есть, русских переводов - нет. Насколько известно, в Адити за эту работу еще не брались, в других издательствах тоже. Поэтому просто делюсь тем, что было сделано. В какой-то момент показалось, что это целесообразно.
Aphorism 5. If mankind only caught a glimpse of what infinite enjoyments, what perfect forces, what luminous reaches of spontaneous knowledge, what wide calms of our being lie waiting for us in the tracts which our animal evolution has not yet conquered, they would leave all and never rest till they had gained these treasures. But the way is narrow, the doors are hard to force, and fear, distrust and skepticism are there, sentinels of Nature, to forbid the turning away of our feet from her ordinary pastures.
Афоризм 5 Если бы люди только уловили проблеск тех бесконечных наслаждений, тех совершенных сил, тех светоносных сфер спонтанного знания, того широкого покоя бытия, которые ожидают нас на пространствах, еще не достигнутых нашей животной эволюцией, они оставили бы все и не успокоились до тех пор, пока не овладели бы этими сокровищами. Но узок путь, с трудом поддаются двери и страх, недоверие и скептицизм, стражи Природы, - начеку, не давая нам покинуть ее привычные пастбища.
Комментарий Матери
Написанное Шри Ауробиндо, а именно - слова «уловить проблеск», означают увидеть нечто целиком, но на очень короткое время. Это очевидно, что постоянное виденье всех этих чудес автоматически вынудит вас вступить на путь. И несомненно, что маленький, фрагментарный проблеск – недостаточен, он не окажется столь весомым, чтобы заставить вас вступить на путь.
Если вы обладали целостным виденьем, каким бы кратким оно ни было, вы уже не сможете противостоять искушению и совершите необходимое усилие для его [виденья] реализации. Однако, в действительности всеобъемлющее виденье – исключение, поэтому Шри Ауробиндо говорит: «Если бы люди только…»
По правде говоря, очень редко случается так, что уже подготовленные, без сомнения созданные для реализации [индивидуумы], не имели бы в определенный момент их жизни, пусть даже на несколько секунд, переживания того, чем является реализация.
Но даже те, чья судьба определена, должны решительно, изо всех сил бороться против «чего-то», что они, кажется, вдыхают с самим воздухом: против некоего страха, какого-то трепета перед тем, что может случиться. А это так глупо, поскольку, в конце концов, судьба каждого индивидуума одинакова: вы рождаетесь, более, или менее удовлетворительно проживаете жизнь и умираете; затем определенный промежуток времени вы ждете, потом снова рождаетесь, живете – более или менее удовлетворительно – и вновь умираете, и так далее, неопределенно сколько раз, до тех пор, пока не ощутите, что с вас этого достаточно.
Страх чего? Страх выхода из подобной колеи? Страх освобождения? Страх более не быть узником?
И вот, [наконец], когда у вас достаточно мужества, чтобы преодолеть это, когда вы говорите: «Будь, что будет! В конце концов, я теряю не слишком многое», тогда вы [вдруг] становитесь очень осторожным, вас интересует, разумно ли это, истинно ли оно, не является ли все это иллюзией, не выдумали ли вы попросту все это, действительно ли это нечто реально существующее.… И, заметьте, подобное недоверие кажется глупым, но вы столкнетесь с ним даже в самых умных, даже в тех, кто неоднократно имел решающие переживания. Это нечто, воспринимаемое вместе с пищей, которую вы едите, с воздухом, которым дышите, приходящее при ваших контактах с иными людьми. Именно поэтому можно говорить о «щупальцах Природы», которые везде, во всех вещах, подобно подкрадывающимся, хватающим и связывающим вас щупальцам осьминога. [Перевод, который при этом держала перед собой Мать, основывался на тексте, содержавшем “tentacles of Nature” «щупальца Природы» вместо “sentinels of Nature” – «стражи Природы»]
Даже когда преодолены эти два препятствия, когда опыты столь сильны, что у вас уже нет сомнения, когда сомнение стает просто невозможным, - вы ведь не сомневаетесь в собственной жизни, - тогда все же остается нечто отвратительное, мелочное, сухое и разъедающее: скептицизм. А он берет начало в человеческой гордыне, поэтому длится долго. Вам уже хочется думать, что вы выше всего [переживаемого]: «О, я не попадусь в эти ловушки! Я разумен, вижу все с практической точки зрения, меня не так-то легко обмануть». Это ужасно! Это убого. И это – опасно.
Даже в мгновения величайшего воодушевления, даже когда вас заполняют исключительные, прекрасные переживания, он [скептицизм] поднимается из самых глубин. Он уродлив, прилипчив, отвратителен. И, все же, поднимается и все портит.
Чтобы победить его, вы должны быть могучим воином. Должны сражаться против всех помрачений Природы, против всех ее трюков, всех ее искушений.
Почему она так поступает? Кажется, будто бы она отклоняется от собственной цели. Мне приходилось уже это неоднократно объяснять. Природа очень хорошо знает, куда идет и каков результат. Она хочет его, но… свойственным ей способом. Она не ощущает растраченного понапрасну времени. Пред нею вся вечность. Она хочет следовать своим путем, так как ей заблагорассудится, блуждать, как она пожелает, возвращаться, отклоняться от прямого пути, начинать то же самое помногу раз, чтобы посмотреть, что произойдет. Ох уж эти просвещенные чудаки, желающие попасть туда сразу, как можно быстрее. Чудаки, жаждущие истины, света, красоты, равновесия. Они беспокоят ее, подгоняют, говорят, что она теряет время. Ее время! Она всегда отвечает: «Но предо мной вся вечность. Куда спешить? Почему вы так спешите?». И вновь, с улыбкой: «Ваша поспешность слишком человечна; станьте шире, станьте бесконечными, будьте вечными, - и вам не придется больше спешить».
Так много интересного на пути, для нее,… но не для всех.
Подобное случается, когда вы обозреваете вещи с большой высоты, с большого расстояния, когда ваш взгляд широк, почти беспределен. Все, что расстраивает людей, заставляет их страдать – исчезает; те, кто мудр, кто оставил жизнь во имя высшей мудрости с улыбкой скажут вам: «Для чего страдать? Выходите оттуда, и вы больше не будете страдать». Все это очень хорошо для индивидуума, однако, задумавшись о других, хочется ускорить конец всей этой трагикомедии. Это заслуживает оправдания – ощущение усталости от жизни, подобной жизни животного на пастбище, скитающегося от одного участка с травой к другому, от пережевывания жвачки в уголке, от этих узких горизонтов и ускользающего великолепия жизни.
Возможно, Природу забавляет, что мы можем быть такими, но мы устали от всего этого и хотим быть иными.
Вот и все. Когда вы по-настоящему «сыты по горло» и хотите изменений, тогда появляется отвага, сила, способность победить эти троих ужасающих врагов: страх, сомнение и скептицизм. Но я повторю, недостаточно в один прекрасный день сесть, наблюдая за собой, и раз и навсегда перебороть внутри эти три вещи. Вам надо вновь и вновь делать и делать это, и продолжать кажущийся бесконечным путь, пока вы не убедитесь, что освободились от них полностью. В действительности, вы возможно по-настоящему никогда не освободитесь от них, но наступит момент, когда вы внутренне настолько изменитесь, что они не будут затрагивать вас. Вы видите их, но видите с улыбкой и от простого [внутреннего] движения они уходят туда, откуда пришли, возможно, слегка измененные, возможно чуть менее сильные, менее упрямые, менее агрессивные. Так будет до того момента, пока Свет не станет столь сильным, что весь мрак исчезнет.
Что же касается удивительных феноменов, упоминаемых Шри Ауробиндо, то лучше не описывать их, поскольку каждый индивидуум ощущает, проходит и переживает их по-своему. И это для него – наилучший путь. Не следует принимать чужой путь, надо следовать своим, тогда опыт будет полноценным, даже бесценным.
И напоследок хочу пожелать, чтобы у вас всех были эти самостоятельные опыты. А для этого потребуются вера, убежденность, большая человечность и много доброй воли.
Откройтесь, устремляйтесь и…. ждите. Опыты непременно придут, Милость – здесь. Она лишь просит каждого о возможности работать.
10 октября 1958 года.
|